В конце прямой линии, на четвертый час беседы, Владимир Путин назвал мероприятие, проходящее уже в 13-й раз, самым важным социологическим опросом.
Возможно, беседе с гражданами президент доверяет и правда больше, чем данным всех известных и законспирированных социологических служб, но в 2015 году прямая линия стала важным источником знаний для Путина: «Я в первый раз слышу о такой проблеме» (про аппараты вентиляции легких.- «Ъ»),
Прямая линия: на какие вопросы не ответил Путин?
«Я не знал, что там такое скопление и очереди» (про паромную переправу через Керченский пролив.- «Ъ»).
Да и другие моменты беседы отражали некоторое удивление Владимира Путина тем, что происходит в большом российском хозяйстве: «Решения, которые были приняты в последнее время… многое делается, но, наверное, недостаточно, если он развит так, как он развит» (о малом бизнесе.- «Ъ»); «Какая сейчас ситуация? Вам выплатили задолженность» (разговор со строителями космодрома Восточный.- «Ъ»).
Впрочем, некоторое удивление моментально уступало место твердому знанию, когда речь заходила о большой политике, о новом мироустройстве и дуэли с Западом.
Тут Владимир Путин чувствовал себя уверенно, в этих вопросах для него никаких неожиданностей явно не было.
«Воевать ни с кем мы не собираемся, но будем развивать свою обороноспособность, чтобы ни у кого даже мыслей о войне с нами не возникало», - твердо говорил президент.
Возможно, он повторялся, поскольку не раз говорил об этом за последнее время. Однако происходило это не от отсутствия новых идей и слов, а от достаточной уверенности в старых.
На самом деле прямая линия оказалась источником знаний не только для президента, но и для тех, кто ее смотрел. Кажется почти очевидным, что Владимир Путин в последний год настолько был увлечен вопросами геополитики и обсуждения нового мирового порядка, что вопросы хозяйства отошли для него на второй план.
Путин поспорил с Кудриным об экономике в прямом эфире
Однако на прямой линии он почти весь первый час он говорил об экономике, а не про Украину, оценивал деятельность правительства, а не «вашингтонского обкома», о санкциях рассуждал исключительно в связи с их возможной пользой для российской экономики.
Совершенно очевидно, что Путин попытался поменять - пусть даже на время - набор тем местами.
И возможно рассказать о том, что пока страна проходит кризис чуть легче, чем ожидалось, было для президента даже важнее, чем снова вспомнить о взятии Крыма. Поэтому он так легко согласился с человеком, сказавшим о том, что строительство космодрома Восточный не менее важно, чем Крым.
И на самом деле самый главный на сегодня вопрос - означает ли подчеркнутое внимание Владимира Путина к внутрихозяйственным делам, обозначенное им в ходе ответов на прямой линии то, что, как минимум, в течение ближайшего года он будет уделять им более пристальное внимание.
Отдел политики